Читать книгу "Эпоха пепла  - Юта Мирум"

Драконий сын хотел было отказаться от этой идеи, но к собственному ужасу понял, что не может произнести нужные слова. Надежда на удачный исход затеи костью встала поперек горла; шанс на нормальную жизнь ослеплял. Положив голову на колени, он обреченно пробормотал:

– Ты готовишься к тому, что еще не произошло.

На что Айя без раздумий ответила:

– Потому что знаю, чего стоит промедление.

* * *

Джонас точно не помнил, когда ложь стала неотъемлемой частью его жизни. Будучи ребенком, он говорил, что ему нравится невкусная запеканка, лишь бы не расстраивать матушку. Драконий сын боялся своего учителя по верховой езде, но заявлял, что ладит с ним, только бы не выглядеть хуже Мейсона в глазах отца. На любые расспросы о том, чувствует ли он отголоски крепнущей магии в руках, мальчик смело заявлял «да» – ему не хотелось казаться слабее часто бывавшей у них в гостях принцессы.

О том, что в нем нет силы Санкти, Джонас начал подозревать в шесть лет. В то время как Айя раз за разом выплевывала пламя изо рта, подражая драконам, он ощущал болезненную легкость в теле, словно был на десяток килограммов меньше своего веса. От юных магов не ожидали проявления дара раньше восьми лет, а за последний век сотнями исчислялись случаи, когда магия впервые появлялась к двенадцатому году жизни. Но, даже имея в запасе не один год, Джонас уже знал, что родился бессильным.

Он рассказал об этом Айе в ту зиму, когда она спалила юг столицы. Город тяжело пережил пожар, истинная природа которого до сих пор не была доподлинно известна. Король и монахи твердили о том, что не контролируемый принцессой огонь появился в ее руках по велению Санкти, и десятки смертей в ту ночь стали вынужденной платой за воскрешение Владыки. Многие верили в эту ужасную жертву. Однако среди народа ходило и другое мнение – о проклятой силе Тенебрис, подчинивших себе принцессу. О том, что Айя на самом деле не ребенок Владык и однажды все они погибнут от того, что дочь короля оставили в живых.

Помотав головой, Джонас еще раз перечитал абзац из книги, которую держал в руках:

Владыки создали своих детей, дав им все, что нужно для жизни: глаза, чтобы видеть путь; ноги, чтобы следовать ему, и магию, чтобы различить из всех путей единственно верный.

«В глазах Владык я, должно быть, неудачник, бредущий наугад», – зло подумал Джонас и швырнул книгу на стол.

– Я могу жить без магии, – твердо произнес он, скорее, пытаясь убедить самого себя.

Лацерна сонно подняла голову, услышав голос хозяина. Она спала на подоконнике, устроившись на черной подушке, точно рубин в окружении бархата. На тонких крыльях дракона причудливо танцевали отблески свечей.

– Ты – моя магия, – прошептал юноша, едва касаясь ее головы.

– Джонас! – Без предупреждения на пороге его покоев появилась Айя. Глаза принцессы лихорадочно блестели. Не мешкая, она протянула другу раскрытую на середине старую книгу.

– Вот тут, во второй колонке. – Дочь короля указала пальцем. – Прочти. – И, не выдержав, добавила: – Я его нашла!

Джонас пробежался глазами по тексту: «По настоянию Гласа Владык, с дозволения Великого короля Смора отдан указ о выделении средств на строительство храма для верующих… Строительство должно быть закончено в срок, не превышающий… Расположение храма… Распределение средств и рабочей силы поручено… выходец Медведей, Рамалис Тихий».

– Половину слов не различить. Сколько лет этому документу? – полюбопытствовал Джонас, рассматривая ветхие листы.

– Порядка пяти сотен. Вот тут, – Айя указала на страницу, где заканчивался перечень ответственных за строительство людей, – говорится про источник пресной воды неподалеку от выбранного места. А вот тут, – она перевернула страницу, – про необходимость материала, что не потеряет прочность от постоянного нахождения в воде.

Джонас вчитался в слова, на которые указывала подруга. И действительно – Айя почти слово в слово процитировала абзац, после которого следовало указание о назначении Рамалиса Тихого зодчим.

– Я никогда раньше не слышал о храме на воде, – немного погодя сказал сын Драконов, чувствуя, как на него уставились две пары глаз. Лацерна окончательно проснулась.

– На континенте нет ни одного сооружения, которое будет пачкать пресную воду. Запрет на подобное строительство действовал и сотни лет назад, правда, к причалам и мостам не было столько требований, как сейчас.

– Откуда ты знаешь это? – сощурился Джонас. Айя лишь неопределенно пожала плечами, польщенная его замешательством. Принцесса опустилась на пол у подоконника, плечом задев хвост Лацерны. Дракониха недовольно зарычала.

– Я думаю… нет, уверена, что это мой храм.

– Собираешься идти к Медведям?

Принцесса замялась.

– В книге только сведения о заказе. В архивах Медведей наверняка есть и другие записи, если не о постройке самого храма, то хотя бы о его зодчем. Только вот, – Айя запнулась, – для медвежьей семьи я не самый желанный гость.

Повисла пауза. Молчание принцессы было до того красноречивым, что Джонас не выдержал и закатил глаза.

– Хочешь, чтобы я пошел к ним? Предположим, я напрошусь в гости. Думаешь, после угощений и вежливых бесед меня сразу проведут в семейных архив по первой просьбе? Понадобится серьезная причина, чтобы Медведи пропустили меня дальше гостевых комнат.

– Или хороший отвлекающий трюк… – пробормотала Айя, а потом громко добавила: – Я что-нибудь придумаю.

Неожиданно щелкнув по носу Лацерну, девушка ловко увернулась от ее челюстей и поднялась на ноги.

– Есть хочу, – объявила принцесса, открывая дверь. – Глен, передай на кухню, пусть принесут нам еды.

Джонас вытянул голову, рассматривая того, к кому обращалась принцесса. Сегодня вместо Долора ее сопровождал другой охранник – крупный мужчина с загорелым лицом и коротким ежиком пшеничных волос. Он был одет в форму королевской стражи с одним лишь дополнением – черными перчатками на руках. Старый обычай среди охраны монарших семей – слуга, переживший своего хозяина, таким образом соблюдает бессрочный траур по почившему господину. Хватало только одного взгляда на Глена, чтобы понять: он будет носить эти перчатки в память о старшем наследнике Орлов даже когда оставит службу в королевской страже.

– Долор опять уехал к Солнечным холмам? – поинтересовался Джонас.

Айя молча кивнула. В который раз Глубина вырвался из душащих его стен замка в родные края.

* * *

Принцессу не единожды злило то, что старик профессор отказывался проводить уроки за пределами школы. Повлиять на Альреса она не могла – все решения по поводу занятий принимались им односторонне и без права обсуждения. Сместить старца с должности Айя пыталась минимум трижды, но безуспешно – профессора ей назначил Совет служителей, и мать категорически запрещала вступать с ними в споры. Потому возможность уволить Альреса умерла еще в покоях королевы, а сама принцесса стискивала зубы покрепче и отправлялась на очередное занятие.